Что было в Моглино ?

Невозможно путёво рассказать обо всем, что было в Моглино.

Пробыли мы там всего-то около двух месяцев. Привезли туда в начале ноября что ли, в конце декабря 1943 года отправка.

Почему-то многое мы связывали с переводом в другой лагерь. Знали, что именно к Риге нас повезут. Видимо, лагерная охрана, чтобы сбить отчаяние, а в отчаянии заключенные могли пойти на все, распространяли слухи о порядках, о чистоте и прочих прелестях нашего нового обитания, о которых я упоминал и в своем письме матери. Откуда мы могли знать, что ждет нас где-то там. Ведь всегда говорилось: хорошо там, где нас нет.

А Моглино осталось памятным еще вот почему.

Наружную охрану лагеря, на вышках, несли эстонцы. Чуть что, ревут: курат, курат. Ругательное что-то. Думалось, что в семье не без урода, всегда среди людей есть плохие, даже звери. Ну, и эти, считали мы, мало ли чем недовольны нами.

Это теперь становится понятным, что часть эстонского народа ненавидела все советское, видела в нас не людей, а каких-то врагов, с одной стороны, отбросов человечества. Годы учат, годы лечат. И сейчас, когда нынешняя Эстония не может терпеть у себя все русское, начинаешь понимать мотивацию их поступков в далёком 1943-м. Вот они, те самые и их потомки, переносят ненависть на сегодняшних русских, помогавших освободиться от фашистов, обновлявших их скудную землю, видят в русских «оккупантов», «захватчиков».

Но обратно, в прошлое. Как бы то ни было, многое мы связывали с отправкой. Вот он подошел, день, когда начались счет-пересчет, волнения наши, хлопоты, какие всегда бывают перед переездом. Хотя какие у хефтлингов хлопоты! Встал, повязался веревкой, вот и готов. Но у охранников забот своих немало, еще и еще раз уточняли списки. А нам так хотелось, чтобы с этой же группой попала и мама.

Кстати, матери очень повезло на людей, с которыми свела ее судьба. Это и их стараниями перепадала нам иногда лишняя пайка хлеба. Женщины Моглина, зная, что у Разиной томятся по другую сторону проволоки двое сыновей, собирали хлеб, делились частью своей пайки, чтобы собрать передачку, поддержать. Вот почему, начиная свой рассказ о мытарствах в концлагерях, я повел речь прежде всего о женщинах, о тех, кто вместе с нашей матерью переносил все невзгоды и в то же время проявлял заботу о других. Жаль, что так мало я знаю о них, но так получилось. Распросить бы подробнее мать свою, но увы! Сказалось все пережитое.

И вот, в путь! Снова в «телятниках», товарных вагонах. Посередине -буржуйка. В торцовых частях даже солома. Мы с братом и Демой Федоровым рванулись в самый угол, чтобы удобнее устроиться в дороге. После волнений и тревог заснули.

Заснули, не обратив внимания, что группа товарищей, кажется из Острова, предпочла не втискиваться подальше от дверей, а там дуло, и расположилась именно у дверей. Только потом стало ясно, как надо пользоваться всяческими обстоятельствами, искать путь к свободе.

Оказывается, пробивные ребята обратили внимание на то, что во внутрь вагона проходит ручка от крюка, которым захлопывается дверь товарного вагона снаружи. Потому и предпочли быть у двери. Когда поезд тронулся в путь, они откинули крюк и начали один за другим прыгать на ходу под откос.

В вагон нас сажали по пятьдесят человек. Мы в своем углу проснулись от дикого холода. Слышалась стрельба. Состав остановился. Дверь вагона распахнута настежь. Врываются охранники, сгоняют нас в один угол. Считают и пересчитывают.

Нас осталось 27. Значит, 23 наших товарища, воспользовавшись случаем, бежали. Не знаю, удачным ли был их побег, но так хочется верить, что все у них получилось хорошо.

Воронеж флаг герб лет назад утвердили современные флаг и герб воронежа.