Дело дошло до сражения
Так как воевода был на стороне «лучших», то ненависть «меньших» перешла и на него, а чрез него и на все Московское правительство, с царем Шуйским во главе; а так как за Шуйского стояли Новгородцы, то Псковичи косились и на Новгородцев.
Весною 1607 г. во Псковской области появились Псковские стрельцы, бывшие в плену у Тушинского юра и ласкою отпущенные им домой. Эти стрельцы, очарованные милостивым обхождением второго самозванца, своими рассказами еще больше подлили масла в огонь. Смуте помогали и злоупотребления воевод, в столь опасное время думавших только о наживе. Недовольство росло, а с ним усиливалась партия «меньших» людей, надеявшаяся, что с переменою хуже не будет, а может быть лучше. Когда Новгородцы предложили Псковичам соединиться и общими силами отразить Тушинского вора, то Псковичи отказали наотрез, тем более, что на помощь Новгороду шли исконные и злейшие враги Пскова — Немцы (Шведы). Тушинский воевода Плещеев уже хозяйничал во Псковской области и шел ко Пскову вместе с Изборянами, присягнувшими самозванцу. Дело дошло до сражения. Псковичи отступили в город. «Лучшие люди заперлись в осаду, но «меньшие» явно держали сторону Тушинцев. 1 сентября 1608 г. по городу разнесся слух, что Немцы идут на Псков. Это было искрой в порох. Поднялись все, «как пьяные», по выражение летописца, отворили Великие ворота (пл. IV ж 11), впустили Плещеева и присягнули Тушинскому вору. Но, конечно, «лучшие» продолжали радеть Шуйскому, и если присягнули самозванцу, то поневоле; поэтому смута не только не улеглась, но еще усилилась. Город разделился на два враждебные лагеря, между коими началась жестокая вражда: то «лучшие» брали верх и выгоняли из города стрельцов и казаков, державшихся самозванца; то, наоборот, стрельцы и казаки брали город с бою, и тогда начинался настоящий террор: бояр и боярских детей тащили на пытку, рубили им головы, грабили их имущество. Одно время весь город очутился в руках какого-то простого мужика Кудекуши Трепца, любимым занятием которого были пытки бояр и попов. Он жег их огнем, ломал им ребра и т. п. Среди этой анархии в области свирепствовали Лисовский с Заруц-ким, а ко Пскову подступали Новгородцы со Шведами и раз даже чуть было не захватили его, когда все Псковичи были за городом, в крестном ходе. В 1бП г. патриарх Гермоген прислал во Псков грамоту, с увещанием присягнуть королевичу Владиславу, избранному на Московский престол; Псковичи ответили отказом и остались верны самозванцу. По смерти Лжедимитрия II объявился новый самозванец, какой-то Сидорка. 4 декабря 1бП г.1 он пробрался во Псков, где был признан за подлинного царевича Димитрия; но торжество его было непродолжительно: 18-го мая 1612 г. Плещеев, державший его сторону, почему-то заявил Псковичам о его самозванстве. Сидорку схватили и отослали в Москву. Этим и окончилась Псковская смута. Псковичи поплатились за нее выводом 300 семейств в Москву.
В 1615 году произошло событие, напомнившее Пскову его героические времена. Рано утром 30 июля перед городом неожиданно появил‘?Во 120, декабря въ 4 день, пройде сквозь НЬмецъ воръ во Псковъ» (П. Л. стр 330). В 1 издании -Спутника было ошибочно упущено из виду, что дело происходило в декабре и, следовательно, 120 год соответствует в данном случай не 1612, а 1611. Поэтому и следующая дата 18 мая была также ошибочно приурочена к 1613 году, вместо 1612.
ся Густав Адольф с большим войском, состоявшим из Шведов и Малороссийских казаков (Русских Черкас), и расположился у Снетогорского монастыря, в 3 1/2 верстах от Запсковья. Во Пскове было не более 3000 защитников, из них 1000 пехотинцев, 500 всадников и 1500 простых граждан, способных носить оружие. Псковские полки, с воеводами Морозовым и Бутурлиным, вышли в поле и нанесли неприятелю значительный урон, причем Шведы потеряли искусного полководца Эверта Горна (Ивер-горна), которого наш летописец называет «прегордымъ, пущимъ врагь Bctxb на кровь христианскую». 15 августа Шведы подошли к Варлаамс-ким воротам (пл. IV д 2). Набожный король велел совершить богослужение («сотвориша скверное свое молбище») и начать осаду.