Линия Мажино — это система французских укреплений

Ну, а мы оказались километрах в сорока от Меца, вроде бы в местечке Болинген.

Что там было раньше? Может, и казармы. Наш этот концлагерь был размещен компактно, в несколькоэтажных зданиях, построенных по периметру площади, аппель-плаца. Здесь же комендатура, кухня — всё, что и нужно для содержания под пристальным надзором большой массы людей.

Не помню теперь, где наша команда слилась с другой, из Литвы. По крайней мере в этом лагере литовцы занимали командные высоты. Старшим внутрилагерным лагершутцем был мосластый человек, которого заключенные называли «Борода» из-за рыжей бородки клинышком, без усов. Обладая доверием немцев, этот полицай со сворой таких же, как сам, свирепо наводил порядок среди общей массы заключенных на территории лагеря.

Вне лагеря, на работе, литовцев не встречал, наши группы так и оставались из бывших саласпилсцев, на рабочих местах группы обычно не соприкасались.

Уже потом, пройдя через другие круги дантова ада, я понял, где тогда довелось быть. На линии Мажино.

Линия Мажино — это система французских укреплений, её французы совершенствовали до 1940 года. Предназначена была для защиты страны от Германии. Однако, в 1940 году, обойдя ее с севера, гитлеровцы вышли в тыл укреплений, гарнизон капитулировал. Французы не сумели воспользоваться грандиознейшими укреплениями, они оказались бесполезными.

Гитлеровцы прекрасно отдавали отчет о том, что линия Мажино может в конце концов стать серьезным рубежом обороны. Потому-то, готовясь к высадке союзников по антигитлеровской коалиции, они сочли нужным приспособить всю систему французских укреплений к отражению ожидаемого удара с запада. Нас и перебросили сюда для черновой работы.

Так я познакомился с одним из участков сильно укрепленной границы Франции и Германии. После разгрома Франции, Гитлер снова присоединил Эльзас и Лотарингию к рейху и мечтал удержать эти французские земли за немцами.

И здесь нас ждали тяготы. Подъем в четыре утра. Быстрый завтрак. Пешком до небольшой железнодорожной станции. Там погрузка в вагончики узкоколейки, даже не погрузка, а втискивание: устанавливаемся вплотную от борта до борта вагончика, сколько влезет. На тормозных площадках охранники. Борта вагончиков высокие, чуть ли не до плеч. Рукой не пошевелить. Стоять практически негде, поддерживаем друг друга плечами. Так что бежать во время пути не получится. Через борт не перепрыгнешь, свой брат так сжимает со всех сторон, что никак не вытолкнешься вверх. Мотовоз пыхтит, медленно преодолевает кривулины пути, вползает на подъемы. Охранники с автоматами. В пути час.

Работа начиналась в семь утра. Все было рассчитано. Заняты мы были кто чем. Кто валил лес, видимо, расчищались секторы видимости из грандиозных укреплений. Мне, например, довелось несколько дней разгружать шлаковату, стеклянную вату. Заканчивалась работа в семь вечера. Опять такое же «возвращение домой» в скученности вагончиков мотовоза.

Поражало величие оборонительных сооружений. Общая протяженность всей линии Мажино около четырехсот километров. Говорили, что вдоль всей былой границы под землей ходили электропоезда. Довелось раз вместе с группой заключенных затаскивать во внутрь какую-то металлическую балку. На руках, по хитроумной лестнице. Один этаж за другим, не вверх только, а под землю. Прошли что-то пять или шесть этажей. Каждый этаж был предназначен под что-то свое. Видели на одном из боковых ходов на третьем, кажется, этаже овечье стадо, фрицы там ухаживали за баранами как заправские

скотники, видимо, видя в них свое будущее питание. На одном из этажей склад боеприпасов, на другом штабеля, по всей вероятности с консервами. Рядом с лестницей, на которой мы карячились с металлической балкой, лифт. Но это не для нас. В самом деле на одном из этажей подземного сооружения тянулись в одну и другую сторону нитки рельсов. Да, видимо было у французов устроено здесь нечто великое, что должно было удержать фрицев. Но не удалось.