О великий праздник Рождества!
Я уже говорил о былой своей религиозности, пришедшей вместе с горем, бедой, мучениями. Не знаю теперь, каким путем, но сохранилось, прошло через десятилетия написанное тогда мною.
«25 декабря 1944 год.
Наступают рождественские праздники. Но увы! Они ничуть не радуют. Этот бы праздник да на Родине, в кругу семьи, близких. Уже за плечами три с половиной года войны, этой ужасной бойни. Когда же конец? Боже всемилостивый! Когда ты пошлешь нам избавление? О великий праздник Рождества!
Четвертый раз празднуем тебя в войну, но празднуем со скорбью, а не в радость, помня, что тысячи жизней поминутно кончаются, тысячи сходят ежедневно в вечную жизнь.
Празднуем со скорбью, помня, что в эту минуту где-нибудь люди гибнут от холода и голода.
Празднуем со скорбью, потому что сейчас гибнут люди от пуль, снарядов и бомб.
Празднуем с грустью, так как теперь люди страждут, маются за проволокой в немецких концлагерях, где мучают фашисты людей накануне своей подлой гибели.
Празднуем со скорбью и грустью.
Два великих праздника за границей, вдали от Родины, от дома.
Второй раз вдалеке празднуя от безграничных полей моей Родины, милой Отчизны, в жестоком плену у самого «культурного» зверя мира — в Германии. А на Родине тоже скорбь, скорбят как и мы.
Города, села гибнут в эти дни. Но на русских полях перестал раздаваться гул орудий и стенания погибающих.
Но — Родина! Хотя сражения и ушли с твоих полей, я думаю, ты все-таки чувствуешь стоны, вопли и стенания своих сынов, гибнущих за правое дело борьбы против западноевропейской «культуры». Ты чувствуешь, как страждут от голода и холода дочери твои и сыновья здесь, в стране национал-социализма.
Раздаются выстрелы орудий, разрывы снарядов, трескотня пулеметов, могучий грохот танков, гудение самолетов, свист бомб. Но все равно празднуем Рождество!
Празднуем и твердо верим, что следующий праздник мы будем праздновать без скорби. Мы твердо верим, что следующий год будем на Родине, в кругу своих родных и по своему почину.
А сейчас мы будем довольствоваться и скромной рождественской елкой, стоящей посредине чердака, увешанной цинковой бумагой, сброшенной с американских самолетов из-под упаковки бомб, рождественских подарков Германии, обкиданной ватой. И будем ждать, какой день начальство, желторубашечники, освободят нас на полдня от работы и какой лишний кусочек дадут в эти дни. Только этого мы и ждем.
Но мы все равно будем праздновать, вдали от Родины, хоть не наружно, так в душе, стеная и вспоминая минувшие лучшие дни.
И будем ждать светлой минуты, когда придет к нам новый праздник, праздник освобождения и мира. И тогда мы вспомним скромную елку и столь великий праздник и горькие минуты минувших дней. Но только вспоминать. Ибо уверен, что, переживая это время, не будет ничего подобного на Русской земле.