Обстановка в уезде обострялась
В Себеже все оставалось по-прежнему. Землей, как и раньше, владели помещики, на войну гнали новые партии солдат. Временное правительство и его представители на местах не исполняли волю трудового народа.
Крестьяне уезда стали действовать сами. В июне собравшиеся на сход жители Могилянской волости приняли решение: «разделить покосы помещика в имении Могиляны и других землевладельцев среди беднейших крестьян». Помещик Нащекин попросил помощи у властей, сообщив, что крестьяне деревень Толкачево и Долгуши отняли у него покосы. «Обидели» мужики и помещика Куковича: тот в заявлении на имя уездного комиссара Родзевича жаловался на произвол крестьян, отобравших у него сенокосные угодья. Родзевич послал на расправу с мужиками расквартированных в Себеже драгун.
Обстановка в уезде обострялась. Обеспокоенный сложившимся положением уездный комиссар собрал 20 июня в Себеже совещание из представителей общественных учреждений, политических организаций и профсоюзов. Он вынужден был признать, что «общее положение в уезде неблагополучно: почти в половине волостей уезда… под влиянием приезжающих из Кронштадта и Петрограда большевиков начались массовые захваты покосов …права собственности не признаются». Комиссар Чайкинскэй волости Крупенин заявил на этом совещании, что большевики призывают крестьян к немедленному захвату помещичьих земель.
В своей борьбе крестьяне были теперь уже не одиноки. У них появился верный союзник — рабочие. В знак крепости этого союза питерские пролетарии подарили крестьянам Чайкинской волости Красное знамя.
С июня 1917 года в уезде начался массовый захват помещичьих земель. Большевистское слово сплачивало людей, поднимало их на новые классовые битвы. В сборнике документов Себежского уездного комиссариата за 1917 год есть, например, такое сообщение: «4 июля уездный комиссар Родзевич распорядился арестовать женщину, которая в городе Себеже на улице Петра Великого, стоя на крестьянской телеге и держа в руках какую-то газету, говорила собравшемуся вокруг нее народу, что большевик Ленин — хороший человек, защитник России, потому его следует слушать и исполнять все его постановления. А всех, кто идет против Ленина, в том числе и министра Керенского, следует казнить».
Как удалось установить впоследствии, это была крестьянка Татьяна Сергеевна Михайлова из деревни Малые Дубы Каменецкой волости. Она выступала с большевистской газетой, полученной от питерских рабочих. Кстати, среди пролетариев Петрограда было в ту пору немало бывших себежских крестьян. Один из них — Павел Григорьевич Гри-талев, уроженец деревни Березовец, — работал на писчебумажной фабрике Печаткина. В 1910 году Гриталев вступил в ряды Российской социал-демократической рабочей партии. Он был связан с большевистской газетой «Звезда», был членом исполнительного комитета Василеостровского райкома РСДРП. Другой большевик, Яков Богданович Богданов, был родом из себежской деревни Ходашево. Член ленинской партии с 1913 года, он заведовал печатной техникой, распространял листовки. После Февральской революции Яков Богданович работал в Петроградском райкоме партии, встречал В. И. Ленина на Финляндском вокзале апрельским вечером 1917 года.
Посланцы ленинской партии несли народу правду о контрреволюционной сущности Временного правительства, разоблачали соглашательскую политику меньшевиков и эсеров.
Эта борьба закалила бойцов ленинской гвардии, ставших подлинными вожаками народных масс.