Псков — подручник Москвы.

На первых порах великий князь ограничился только назначением князя в качестве своего наместника и не трогал остальных Псковских вольностей.

Он даже снисходительно смотрел на попытки Пскова вернуть прежний порядок вещей и отделаться от Московской опеки. Иногда эти попытки удавались на короткое время; но они не могли изменить общего хода событий. Во всех столкновениях с Орденом вмешательство Москвы было необходимо, а оно логически приводило к тому, что Москва, как сильная держава, выступала на первый план и брала все сношения с Орденом в свои руки. Сами Немцы предпочитали иметь дело с Москвою, а не со Псковом, так как без санкции Москвы никакой мир не мог быть прочным. В последнее время независимости Пскова представители его даже совсем устранялись от ведения мирных переговоров: ими просто пренебрегали, как лишними, ненужными людьми. Так, напр., война Пскова с Немцами в 1480 г., веденная, конечно, с помощью Московской рати, окончилась мирным договором Ливонского магистра с Москвою, а не со Псковом. Война 1500 -1503 гг. с Орденом точно также окончилась миром с Москвою, безо всякого участия Псковичей, хотя велась во Псковской области. Иногда великий князь прямо приказывал Пскову начать войну с тем или иным соседом, и Псковское вече повиновалось беспрекословно. Так, напр., в 1470 и 1477 годах Псков, по требованию Ивана III, воевал со своим старшим братом Новгородом, а в 1495г. со Шведами, хотя собственно у Пскова основательных поводов к эткм войнам не было. Влияние великого князя сказывалось не на одних внешних сношениях, а и на внутренней жизни Пскова. Иногда вмешательство Москвы вызывалось самими Псковичами, у которых вошло в обычай обращаться к великому князю с разными жалобами и просьбами, как к посреднику и судье. С увеличением влияния великого князя росли и притязания его наместников. Так, в 1467 г. новый Псковский наместник, князь Федор Юрьевич прежде всего потребовал, чтобы ему дали право держать своих наместников на всех 12 Псковских пригородах, а не на 7-ми, как было прежде, и вече, по-видимому, уступило. В1475 году наместник, князь Ярослав Васильевич Стрига-Оболенский, стал домогаться увеличения княжеских доходов, Псковичи пожаловались на него Ивану III, a Иван III потребовал, чтобы ему показали, наконец, те пресловутые грамоты, на которые постоянно ссылались Псковичи, как на основу своих привилегий. Так как в старину тснязья избирались и приглашались вечем и круг их правомочий определялся вечем же, то понятно, что и грамоты, определявшие права Псковских князей, не могли быть ничем иным, как односторонними решениями или велениями Псковского веча. Они-то и были представлены великому князю. Но Иван III вырос в совершенно иных, строго монархических понятиях, начала вечевого уклада были ему чужды, и Псковские грамоты должны были ему показаться смешным архаизмом. Ведь недаром же с давних пор Московские великие князья привыкли называть Псков своею вотчиной, да и сам Псков именовал себя вотчиною Московских великих князей. При этих условиях все старинные грамоты теряли для государя-вотчинника всякое значение. И Иван III ответил Псковским послам: «те грамоты не самих великих князей, и вы должны исполнить волю князя Ярослава». Правда, впоследствии он склонился на мольбы Псковичей и оставил все по-старому, но уже не как незыблемое, исконное право, а как милость властителя.

Старый вечевой строй, видимо, отживал свое время. Вече само иногда нарушало свои старины и издевалось над тем, что когда-то считалось священным1. «Не ум^-емъ своего дома строить, а хотимъ управлять городомъ-, — с горечью замечает Псковский летописец. Появились уже зародыши сословной борьбы, чего никогда не бывало во Пскове. С1483-1485 гг. происходила беспрерывная смута из-за смердов. Смерды были свободные люди, но не имевшие своей земельной собственности и жившие на землях частных владельцев, главным образом бояр. Так как смерды находились в тесной зависимости от собственников земли, то Псковичи никогда не предоставляли им всей полноты политических прав, в том числе важнейшего: быть членами веча. В1483 г. смерды, при содействии бояр и, кажется, не без влияния Москвы, попытались уничтожить это ограничение. Хотя это им и не удалось, но Псковичам пришлось вынести с ними трудную борьбу, длившуюся, как сказано, два года. Есть признаки, что даже и былая воинская доблесть Псковичей к концу этого периода сильно поубавилась. Во время одного сражения с Немцами в 1503 г. Псковичи прятались по кустам; Псковский князь Иван Горбатый выгонял их оттуда в строй, а они, сидя в кустах, ругали князя разными обидными кличками2.