В этнографически-познавательном плане

Некоторые сказки наполнены многими образными выражениями. Такова сказка Сивка-Бурка (№ 39, Себежск. р-н).

Отметим сейчас только два случая. Первый. Для передачи недостаточного возраста того, о ком говорится, используется i06pa3 одежды (короткие штаны) — такой одежды, которая не (Подходит для соответствующего дела (ср. и в Русско-немецком разговорнике Т.Фенне, созданном немецким купцом в Пскове в 1607 г.: фразеологизм покинути робячьи ступни о том, что | человек стал взрослым32). В сказке это звучит так: «Нет, мальчик, г- говорит Сивка-Бурка, — штаны у нас еще коротки» (это наиболее распространенный вариант внутренней формы для образной передачи указанной темы). Второй случай, на который Хочется обратить внимание, напоминает книжный афоризм, идущий от заявления видного человека, который хочет перевернуть мир при наличии точки опоры: в сказке Сивка-Бурка ,(№ 39, Себежск. р-н) фраза «Вкопайте столб, и я весь свет переверну», казалось бы, неожиданна в народной речи. Наряду С обычными для сказок фразами типа «жеребец бежит—земля дрожит, с ноздрей полымь, с ушей дым» может звучать и более вульгарное: «а с жопы жар сыпется» (в народной речи все приемлемо, все доступно). Незлобивым, доверчивым героем сказки как божьи дары (божья росичка, божьи шишечки) ^обыгрывается то, что делают недобрые братья с младшим, ?Ваней-Дураней: свои экскрименты, сидя на сосне (куда они спрятались от Вани), братья направляют вниз, на Ваню, который поджидает братьев. Слова Вани: «Ой, божья росичка сыплется!»; «Ой, божьи шишечки валются/» — воспринимаются иначе, чем аналогичное заключение в пословице Ему (ей) хоть насси в глаза, он (она) скажет: «Божья роса». Если в пословице осуждается наглый человек, то сказка заставляет преклоняться перед долготерпением Вани. Ваня своим обезоруживающим Добрым расположением к братьям старается помочь им и быть всегда с ними: он не замечает плохого, а видит проявление божественного провидения. Это не узость взглядов при восприятии окружающего, а примиряющий шаг, обезоруживающий тех, кто поступает плохо. И все это приводит к хорошему исходу: братьям надоедает строить козни Ване-Дуране, и, сказав: «…пойдем домой!», — они слезли, пошли домой. И стали дома жить, все втроем (№ 63 Про Ваню-Дураню, Пустошкинск. р-н). Наступает мир, побеждает добро.

В сказке заостренно подчеркиваются некоторые выводы: Богатство хорошо, а мудрость лучше (Сундук, который впятером не поднять, Усвятск. р-н). Здесь на первый план выдвигается ум, мудрость в противопоставлении богатству (ср. известную пословицу Ум хорошо, а два—лучше).

В этнографически-познавательном плане ценны й важны сказки типа Дурень (№ 92, Новосокольническ. р-н), Дурак (№ 93, Куньинск. р-н): не вовремя сказанное, не к необходимому случаю произнесенное (особенно этикетная фраза) может приводить к нарушениям человеческих отношений. Поэтому такие сказки требуют обратить внимание на народные традиции: дорого ведь яичко к Великому дню. Дурак же не знает необходимого народного этикета — за это ему и достается от возмущенных людей. Восстановление цепочки событий и соответствующих этикетных фраз помогает продемонстрировать этикетную народную «науку» при человеческом общении.

Сказки помогают обогатить знания о народной речи. Еще В.И.Чернышев показал, что псковские сказки пополняют знания, например, о слове мат-, «…для слова мат, известного нам только в выражении кричать благим матом»-, сказки же показывают и употребление тихим матом в сочетании сделать что-либо тихимматом, т.е. в значении ‘тайно’. Ср. выражение: «…зарылиубитого тихо — матом».33

Данные архива Псковского областного словаря и архива псковского фольклора (прежде всего на кафедре русского языка и на кафедре литературы Псковского пединститута) помогают выяснить языковую картину мира и языковую личность диалектоносителей через устойчивые, образные, в том числе и фразеологизированные, выражения.