Враги были смяты и разом оттеснены за проломы

Королевские знамена исчезли в густых облаках пыли и дыму. Псковичам удалось подложить под башню порох и горящие головни, отчего все деревянные части ее загорелись и упали на головы Поляков. Дрогнувшие

1 Ильинский (ч. V, стр. 21) почему-то называет упомянутых трех монахов «давно уже преставльшимися», объясняя, таким образом, их появление чудом. Но такое толкование этого факта ни на чем не основано. Наоборот: составитель «Повести о прихож-дении короля Стефана» прямо говорит, что кузнец Дорофей, имевший перед штурмом чудесное видение Богоматери, рассказал о нем келарю Арсению. В Повести о Пско-во-Печерском монастыре (Пскоч, 1881 г.) на стр. 2, а также в рукописи из библиотеки гр. А. Уварова № 107—1436, на стр. 41 об., мы находим следующее место: »въ оны же дни (т. е. дни осады) бысть посЬещение Пречистая Богородицы во град Псков-fc, яко же пов-Ьдаша намъ игуменъ Тихонъ, и келарь Арсений, и инии мнозии нарочи-тии от гражданъ».

враги были смяты и разом оттеснены за проломы. Венгры и Немцы, засевшие в Покровской башне, сдались. Когда воеводы благодарили своих воинов за одержанную победу, в толпе послышались единодушные крики: «Умрем за веру Христову! Как начали, так и совершим с Богом, безо всякой хитрости!» В этот исторический день Псковичи потеряли 863 человека убитыми и 1б2б ранеными; неприятелей легло около 5 тысяч, в том числе более 80 знатных сановников и любимый полководец Бато-рия, Венгерец Гавриил Бекеш. После 8 сентября Баторий несколько раз возобновлял попытки взять город, но неизменно терпел неудачи. Пробовал он вступить с воеводами в переговоры, обещая как им, так и всей Псковской области самые заманчивые выгоды за добровольную сдачу; но воеводы с достоинством ответили: «Мы не Жиды: не предаем ни Христа, ни царя, ни отечества. Не слушаем лести, не боимся угроз. Иди на брань, победа зависит от Бога!»16 февраля 1582 года Поляки отступили от города. Впоследствии Баторий дал следующую характеристику боевых качеств Русского народа: «они (Русские) в защите своих городов не думают о жизни: хладнокровно становятся на места убитых или взорванных действием подкопа, заграждая проломы грудью; день и ночь сражаясь, едят один хлеб; умирают от голода, но не сдаются, чтобы не изменить царю-государю…; самые жены мужествуют с ними, или гася огонь, или с высоты стен спуская бревна и камни в неприятелей. В поле же сии верные отечеству ратники отличались если не искусством, то хотя чудесным терпением, снося морозы, вьюги и ненастье под легкими наметами и в шалашах сквозящих.’ — Несомненно, что материалом для этой характеристики послужили Баторию личные наблюдения под стенами Пскова. Геройская защита Псковичей имела большое влияние на исход Ливонской войны.

Время самозванцев отразилось и на Пскове внутреннею смутою, какая терзала тогда все государство. Зародыши сословной борьбы, появившиеся во Пскове к концу XV ст., усилились в начале XVI, когда в сравнительно однородный состав Псковского общества влилась чуждая ему волна Московских переселенцев, усилившая класс «лучших», т. е. богатых, людей. Глухая вражда между «лучшими» и «меньшими» людьми уже зародилась во Пскове. В печальные времена государственной смуты она выступила наружу. Царь Василий Шуйский просил у Псковичей денежной помощи. Псковичи собрали деньги, которые, по настоянию партии «лучших», были вручены для отвоза в Москву пятерым лицам из партии «меньших» людей. Коварство «лучших» состояло в том, что они одновременно послали царю ложный донос на этих пятерых, обвиняя их в том, что они не радеют царю и не участвовали в общей складчине. По этому извету в Москве схватили посланцев и хотели казнить их, но за них вступились бывшие в Москве земляки, Псковские стрельцы, которые поручились царю за их верность своими головами. Когда об этом узнали во Пскове, поднялась смута: «меньшие» встали на «лучших» и чуть было не учинили резню, но ее вовремя предупредил воевода Петр Никитич Шереметев. Тем не менее вражда двух сословий не утихла и проявлялась постоянными смутами.