Долго на одном месте нас не держали

В исследовании, проведённом в 2002 г., участвовали О. Андреева, Н. Самсоненко, учащиеся школы № 4 г. Острова.
Уже ночью появился начальник Мадонской уездной полиции, хозяин большого имения. В разговоре с мамой он выяснил, что она умеет шить, вести хозяйство, и взял нас. Привёз в имение — хутор Килестиеки Сайковской волости Мадонского уезда. Там было уже 11 батраков».
Вся семья была зарегистрирована в уездной полиции. Но имена и фамилии полицаев не интересовали. Удостоверение личности № 1052 выдали Галине, № 1051 её маме, № 1053 — брату. Работать приходилось очень много, но вскоре они очутились в лагере в г. Рига. Работа на огуречных плантациях была изнурительным трудом.
И опять переезд. Людей погрузили в люки кораблей и доставили по Балтийскому морю в Польшу, в Гдыню. Концлагерь находился в какомто поле. Пройдя унизительную «санитарную» обработку (сбривание всех волос на теле, намазывание разъедающей жидкостью), заключённые получили одежду, не раз видевшую смерть. Одежду с номерами.
Потом погнали в Германию. «Я не помню названий всех концлагерей, — вздыхает Галина Александровна, — они были все одинаковы по режиму: муки, голод, холод, издевательства, смерть и рабский труд. Долго на одном месте нас не держали» .
Однажды во время перевозки по железной дороге произошло загадочное событие. Сгорел последний вагон, в котором находились документы, подтверждающие, что в составе находятся партизанские семьи. Все подлежали уничтожению, но
сначала должны были отработать великой нации за преступление перед ней. Оставшиеся в живых до сих пор не знают, кого благодарить: советскую разведку или патриотовантифашистов. Теперь их определили в лагерь как рабочую силу.
После долгих испытаний пришло самое страшное: семья оказалась в концлагере в Бухенвальде. На воротах лагеря всем известная надпись: «Каждому своё». Ужасы неописуемы.
Следующий лагерь в Мюнхене. Взрослых гоняли на аэродром: разбирали завалы после бомбёжки американской авиации. Дети работали на разборке улиц. «За смену набегаешься так, что засыпаешь на ходу, пока идёшь до лагеря. Да и обувь — деревянные колодки», — говорит Галина Александровна.
Снова переезд в новый концлагерь в г. Тюнгенбург. Работали на железной дороге. Из 5000 оставалось только 130 — 150 человек. Обессилила и заболела мама, истощал брат, и Галина решает пойти просить хлеба у жителей деревни. Охрана была уже маленькой, собак увезли, так что подкоп был сделан. Когда возвращалась назад с хлебом, Галину заметила охрана. Удары пяти резиновых палок сохранились на теле до сих пор. Хлеб, выброшенный на траву, потом всётаки забрала. Чтобы спасти семью, настырная девочка вновь отправляется за хлебом. К счастью, попадает к баронессе, которая держала свинофабрику, а рабочей силой являлись военнопленные. Она хорошо владела русским языком, так как её родословная берёт начало гдето в России. По приказу баронессы Галину вымыли, немного покормили. С этого дня в лагерь ежедневно доставлялись продукты. Что и спасло жизнь узников.
В мае 1945 года пришли американцы. Боёв не было, немцы просто тихо разбежались по своим норам. Но не сразу увидела семья Галины Родину. Несколько месяцев американцы по акту передавали узников Советской Армии; несколько месяцев шла проверка по линии КГБ.
И вот Галина вернулась в родную д. Надбелье. Ужасные, нечеловеческие, изнурённые войной годы жизни в архивной справке звучали так: «В документах архива, в списках советских граждан, угнанных немецкофашистскими оккупантами из Оредежского района Ленинградской области значится: Семёнова Галина Александровна».