Два раза из Сударево добирался старый Потап Федорович — ведь сын его, младший Демушка попался

В связи с тем, что время было позднее, втиснули нас в какую-то камеру.

Оказывается, в Бежаницах под тюрьму приспособили бывший гараж райкома партии или райисполкома. Кирпичный, внутри перегороженный, обшитый досками. Ни щелочки, ни света. Абсолютная темнота, и днем и ночью, само собою. Раз в день выводили на прогулку, и свет дня, пусть и поздней осени, резал глаза. В камере под боком прелая солома, в углу — параша, дырявое ведро; все, что туда — течет по полу, под соломой. Здесь же мужчины, женщины. Крысы носились по стенам, глядишь, какая-то и сорвется, хлопнется на лежащих внизу.

А набито было тесно. То одного, то другого вызывают на допрос. Нас таскали несколько раз, по отдельности. А мы все на своём — с окопов идем.

Два раза из Сударево добирался старый Потап Федорович — ведь сын его, младший Демушка попался. Приносил поесть. Видеться не довелось.

Когда пришел в третий раз, кто-то из заключенных смог передать, что всех нас, четверых, из камеры вызвали под утро, с тех пор никто не знал, что такое случилось.

И когда в начале 1944 года в эти места пришло освобождение, отец -Федот Иванович, инвалид еще с финской войны и все те годы Великой Отечественной работавший в Кандалакшском районе, начал искать свою семью, отправившуюся в предвоенное лето на каникулы. Пришел ему ответ, что семья его — жена и сыновья — были арестованы фашистами, содержались в Бежаницкой тюрьме, ноябрьской ночью 1943-го группу заключенных вывели из камер, с тех пор судьба их неизвестна.

А что произошло с пятым нашим сотоварищем? С Евлампием Братолюбовым. Ему удалось тогда благополучно выбраться из Сущево. Никто лучше его не расскажет о том, что было с ним. Вот строки из его письма:

«Когда вас арестовали в Федякове, я утром сразу же ушел в Сущево, но домой не пошел днем, а пришел ночью. Мать мне сказала, что в лесу живет Иванов Лима. Мы с ним встретились и стали жить в лесу. Вырыли землянку, запаслись продуктами, ночью приходили домой, а днем — в лес.

И вот однажды приходим в деревню, а ее нет, дымятся одни головешки. Мы вернулись в землянку и стали думать, что же делать дальше. Продуктов было запасено немного, а впереди зима.

Однажды к нам в землянку пришли ребята из деревни Муравьи, они тоже жили в лесу. Мы ушли к ним посмотреть, как они живут. Да, наверное, к счастью. Когда вернулись к своей землянке, там творилось черт знает что, крыша обвалилась. Видимо, когда мы ушли к муравьинским, к нам пожаловали полицаи и бросили в окно гранату.

Вот так иногда бывает в жизни. Не уйди мы к муравьинским ребятам, и все было бы кончено.

После этого мы с Лимой ушли к муравьинским. Они нас приютили, а к ним ходили партизаны. И мы упросили партизан взять нас с собой. Так стал я партизаном. Сначала были у калининских, а потом, когда началась операция по освобождению Ленинграда полностью от блокады, нас перебросили в 9-ю бригаду ленинградских партизан.

После одного из боев я был немного контужен и направлен на лечение в госпиталь под Старой Руссой. Оттуда направили в штаб партизан города Ленинграда. Из штаба, как несовершеннолетнего, направили работать на Балтийский судостроительный завод. Потом я завербовался на стройку газосланцевого завода, где и живу до сих пор».

Это письмо Евлампий Братолюбов прислал из г.Кохтла-Ярве. Из-за границы, значит, как сейчас случилось. Его близкие обосновались в поселке Красный Луч Бежаницкого района Псковской области.

Подушки из верблюжьеи шерсти купить купить подушки из верблюжьей шерсти.