Где-то на второй или третий день нас погнали на работу

Нас привезли во Францию не здоровье поправлять. Господа фрицы, конечно, не думали об этом.

Дело для нас было предусмотрено заранее. Недалеко от Ле-Мана. Есть на юг от него городок Ля-Луде, так кажется он называется, небольшой, «на карте генеральной кружком означен не всегда».

Так вот, Ля-Луде. Снова бараки. Снова вокруг колючая проволока. Однако режим совсем не тот, что в Саласпилсе. Но чтобы мы не «затерялись», повсюду специальной краской, несмывающейся, на груди, на спине, на штанах, на головных уборах пометили: «SU», из Советского Союза, значит.

Где-то на второй или третий день нас погнали на работу. Из лагеря везли на автомашинах, а там — под землю. По всей вероятности нацисты спешили выполнить намеченные работы на так называемом Атлантическом валу. Как бы то ни было, близилась высадка союзных войск на побережье Франции, и немцы пытались создать систему укреплений. Надо только дивиться умению планирования, из далекой Латвии распланировали доставить рабочую силу, и доставили.

В семь утра нас отправляли под землю. Вход в штольню шел сразу же в гору. Наше орудие — кирка и лопата. Нас заставляли вести проходку в глубине горы, вырубали известняк.

А работяги мы были не весть какие. Где силы взять? Да и рвение не к чему проявлять было. Работавшие здесь же, под землей, буквально рядом с нами, французы тоже не отличались особым старанием. На нас, русских, смотрели с жалостью. Их сумки были набиты хлебом, съедобной

снедью, и они старательно подкармливали привезенных советских, когда вблизи не оказывалось охранников. А охранники — что они! Знают, что бежать из-под земли некуда, поэтому тоже рвения не проявляли.

Недолго пробыли мы в Ля-Луде. Причиной этому, так мне казалось тогда, стал Первомай.

В тот день никто не работал. Все началось как и обычно. Утром в семь уфа нас уже загнали в штольню. Развели рабочие команды по рабочим местам. Охранники куда-то исчезли, да и вообще под землю они не очень-то стремились спускаться. Только обычно мастера с огромными повязками на рукаве с фашистской свастикой, из организации «Тодта», обычно покрикивали на нас. А в этот день и они не досаждали нам.

Зато французы были очень оживлены. За считанные дни пребывания во Франции мы еще не познали даже самой малой толики слов, общались на какой-то чуждой смеси слов из самых разных языков. Чаще всего это даже был язык жестов. Но все было понятно — этот первомайский праздник был праздником и для французских рабочих, которые, несмотря на многолетнюю оккупацию, не растеряли чувства пролетарской солидарности и, несмотря на фашистские преследования, не мирились с гнетом.

И как результат, что ли, этого Первомая 1944 года, или на то были у немцев другие причины, нас перестали выгонять на работу. Наш вклад в создание оборонительных сооружений Атлантического вала оказался очень и очень кратким. Все становилось понятным потом. Господа фрицы ожидали приближающуюся высадку американских и английских войск. Потому-то в первые дни мая согнали нас на железнодорожную станцию, погрузили в вагоны и двинули теперь на восток, как потом нам стало известно, под Мец, в Эльзас-Лотарингию, на многострадальную землю, не один раз прихватываемую немцами у французов.

Кстати, те короткие дни, что пробыли мы тогда во Франции, какие-то недели три, сложившиеся с французами оказались прочными. И кое-кто, в том числе Роза Коровкина со своей матерью, Мария Ефремова, некоторые другие наши товарищи смогли бежать из-под охраны, их спрятали местные жители, некоторые принимали участие во французском сопротивлении.

Купить памятник и заказать благоустрои ство могилы купить памятники на могилу фото и цены.