Нас воспитывало наше время.

Признаюсь, всех обстоятельств той битвы не знали мы.

Все стало ясно теперь, после знакомства с историей боёв. В середине января командование разработало план совместного удара по городу Холм на Ловати. Партизанам удалось ворваться в Холм, бывший, по утверждению немецких специалистов, непреодолимым препятствием для частей Красной Армии, начавших Торопецко-Холмскую операцию. Полсуток удерживали город партизаны, но увы! Удержаться не могли. Только

подумать, всем оставшимся в живых немцам из холмского гарнизона был вручен специально учрежденный вермахтом знак боевого отличия «За Холм» — случай сам по себе уникальный: награда за оборону от партизан. Но это я узнал позже, через много лет. А тогда мы с надеждой вслушивались в грохот далеких орудий.

Нас воспитывало наше время. До войны мы пели песни о том, что, «если завтра война», то «врага разобьём малой кровью могучим ударом». Мы свято верили в это, хотя и не понимали, что же произошло, почему фашисты здесь, доперли было аж до Москвы! Пусть — их теперь погнали назад, и казалось нам, что еще чуть-чуть, ну, может, несколько недель, может и быстрее, придут наши.

Взрослые не давали нам, мальчишкам, воли — кто знает, что могли бы спроворить буйные мальчишечьи головы! А в том, что у взрослых есть свои очень важные, тайные для остальных дела, никто из нас не сомневался.

Всё непонятным было. В хаосе разнообразных событий и слухов сложно разбираться. Тем более что стали в деревню поступать и фашистские листки, издававшиеся в Дно и Пскове. Названия для них были придуманы — «За Родину», играли немцы в борьбу за освобождение русского народа от большевизма. Появились фашистские книжонки, и немало их было. Полицаи, обосновавшиеся в деревнях Малое и Большое Зачестье, из деревни Муравьи, что раскинулось за болотом, куда вели из Сударева бревенчатые кладки, демонстрируя свою «силу», стали чаще появляться и у нас, хвастая победами над партизанами. И фронт остановился над Ловатью.

Для полицаев дни были нелегкими. Гитлеровцы все чаще стали выгонять их далеко за пределы своих деревень, ведь Партизанский край, раскинувшийся по сути дела от Холма до Старой Руссы, причинял гитлеровцам огромное беспокойство.

Но каждый, кто пережил тогда напасти и не расплескал чувств своих, не потерял уверенности в правое дело, помнить будет пережитое всегда, всю жизнь.

Не расплескали уверенности Федоровы и Братолюбовы. Их моральная и материальная поддержка друг друга, нашей семьи, застрявшей в их деревеньке, давали силы. У них не проявлялась даже капля сомнения в том, что все случившееся — временное, что правда за теми, кто ведет бой с незванными пришельцами. Что их близкие вернутся, и обязательно с победой.

Какие уж припасы в военное время! Парасковья Братолюбова со своими детьми (старшему — Евлампию в начале войны было около тринадцати) много ли могла нажать хлебов с наделенных ей мирским сходом узеньких полосок. Шестидесятилетний Потап Федорович — тоже не велик работник, но помогал женщинам в тяжелой работе. И та самая красноармейка Евдокия Яковлева, державшая двух беженок из Холма. Но все равно, отрывая от себя, от своих близких, они всегда делились с людьми, которые нередко наведывались из леса.

Об обстановке, сложившейся в 1942 году, расскажут короткие эпизоды, небольшие цитаты из воспоминаний партизан. Все они — о тех местах, где застала нас война, все события происходили в окрестных деревнях.

Рф лифтинг лица процедура лифтинг лица.