Не всем хотелось на родную сторону.

Переезд все-таки состоялся, но уже под контролем миссии.

Довезли чуть ли не до самого французского Бреста, небольшой такой поселочек Сант-Тагонек, что-ли. Были там бараки из парусины. Место дислокации, как говорится, готово заранее. Рядом еще Один парусиновый городок, в нем разместили таких же бедолаг, как мы, прошедших фашистский плен, военнопленных из Югославии. Особой дружбы у наших с ними не было, да и не помню о них ничего, знаю одно, что были рядом.

Ближайший городок — Морле, километрах в двадцати. Там бывать доводилось часто. Один раз, уже после войны, довелось доехать до Сан-Брие, городка, который находится почти на полпути к Ренну, прежнему нашему обитанию.

Командование у нас прежнее. Пытается наладить что-то похожее на военную дисциплину: построения, наряды. Однако всем заправляют американцы. Если освободили нас, так и считают своими? Может, виды имеют какие? Трудно судить. Многое мы не понимали, опьяненные свободой. Что с нами теперь будет? По всей вероятности, таких, как мы, это не волновало. Хотим домой! И точка. Чем быстрее, тем лучше.

Но, видимо, не всем хотелось на родную сторону. Когда пришла пора двигаться на восток, к своим краям, оказалось, не всем светило счастье. Остались некоторые там, во Франции. Не захотелось им повидать родные края, своих близких.

А основная часть… Трудно вспоминать день, когда пришла Победа. Для американцев она пришла раньше, 8 мая. По дорогам мчались джипы с солдатами, пьяными, веселыми, пуляющими в небо из всех видов оружия. Такая разудалая компания. А вечером в нашем штабе поймали по радио Москву, которая все еще салютовала очередной победе советских войск, занявших какие-то города после жестоких боев.

Так что в самый канун победы у нас не было праздничного настроения. Оказывается, американцы уже подписали капитуляцию немцев на западном фронте и уже почувствовали себя победителями. Для них война кончилась. Потому-то и куражились они.

А мы о том, что война все-таки кончилась, узнали лишь 9 мая, под французское утро. После, теперь уже кажущимися никчемными тревог.

Основания для беспокойства были. Да, мы получали советские издания на русском языке, которые печатались там же, во Франции. Наше командование старалось держать нас в ведении того, что происходит на фронте, в миру. Кстати, там, во Франции, я и прочитал сообщение Чрезвычайной комиссии о злодеяниях гитлеровцев в Латвии, в том числе в Саласпилсе. В то же время мы уже, потолкавшись среди американцев, французов, да и вообще среди оказавшегося в гвалте войны интернационала, овладели навыками некоторых языков. Из сообщений иностранной печати знали, что гитлеровцы готовы к перемирию с нашими западными союзниками. И не совершилось ли какое черное дело? Об этом думалось 8 мая, после подписания документов о капитуляции в Реймсе.

Слава богу, такого не произошло. 9 мая для нас, кто не мыслил себя без Родины, был подлинный праздник, который и сейчас все мы называем Праздником Победы советского народа в годы Великой Отечественной войны. Праздником, со слезами на глазах.

Теперь каждый день проходил в разговорах об отправке. Раздольное пребывание на американских хлебах не могло продолжаться долго. К добру такое безделье привести никак не могло. Вот тогда-то с одним парнишкой из Пскова, Колей Молчановым, двинулись по железной дороге в глубь страны, мир посмотреть, себя показать. Я уже упоминал об этом — в Сан-Брие.

Сбербанк бизнес онлайн телеграмм - новыи сбербанк бизнес t.me/sber_partner_bot.