Жаль, не довелось встретиться
Наконец-то возвращение на Родину.
Здесь призвали в армию, как говорит сам Евгений, на очень короткое время. Месяца через два или три назначили общее построение части, в которой служил, отобрали солдат, у кого нет специальности, привезли во Львов, где встретили с оркестром и зачитали приказ: война закончена, Донбасс разрушен, шахты затоплены, надо помочь восстановить Донбасс, восстановить шахты. И отправился новоржевский парень на шахту 2-бис Боково-Антрацитевского района Ворошиловградской области овладевать совершенно новым делом. Начинал помощником врубмашиниста, затем выучился на электрослесаря, стал потом горным мастером.
Там и женился.
В 1956 году покинул Украину, подался поближе к дому. Обосновался в Эстонии, город Кохтла-Ярве. Снова пошел в шахту. Проработал два года, нездоровье заставило сменить профессию. Работать стал шофером при 18-й автобазе. г
Работал. Жаль, не довелось встретиться. Ведь время неумолимо.
Как сделать так, чтобы о безвестном подвиге узнали как можно больше людей?! В свое время я писал в латышскую комсомольскую газету, в различные псковские газеты. Вел переписку со многими поисковиками, и те рассказывали о былых сапаспилсцах. Решил рассказать о Евгении Михайлове жителям Кохтла-Ярве, города, где тот жил и работал. Подготовил статью, послал: все, думаю, товарищи по работе, соседи, все жители этого города узнают о военной биографии, военной одиссее, о том, что вынес стойкий советский человек.
Увы! Не получилось. Журналист кохтла-ярвинской газеты С.И. Бауэр прислала такое письмо:
«Для нас было приятной неожиданностью прочесть ваше письмо об одном из наших земляков. Дело в том, что город наш создан после войны, тех, кто прошел через ее ад, стараемся держать в поле зрения. А тут -новое имя, да еще с такой замечательной страницей в жизни. Первый порыв был — найти вашего героя! Поэтому и не отвечали вам — хотелось обрадовать. Но, к сожалению, не пришлось.
Евгений Никандрович Михайлов умер еще 3 октября 1983 года. По адресу, указанному вами, живут его вдова и сын. Им мы передадим ваше письмо: память о войне».
Вот так-то. Получив такое письмо, у меня возникло много мыслей. Прежде всего: а почему все-таки нельзя было рассказать о человеке, пусть даже ушедшем в мир иной? Ведь он своей жизнью явил пример, достойный того, чтобы о ней знало как можно больше людей! Получил я ответ в октябре 1986 года. Прошло совсем немного времени, и события дали, по крайней мере мне, ответ. Не стало братской союзной республики. Те русские, что помогали, восстанавливали, строили, в том числе и создали новый город Кохтла-Ярве, стали для Эстонии ненужными — захватчиками, оккупантами, мигрантами. Теперь там те в славе и почете, что сражались с большевизмом, боролись за «свободу», что охраняли нас в концлагере под Псковом. Да, много воды утекло с тех пор. Многое перевернулось с ног на голову или еще как там.
Так и не довелось мне поведать жителям Кохтла-Ярве историю подвига и жизни одного из шести беглецов из Саласпилса, лагеря смерти, который несомненно был хорошо известен и эстонцам. Ведь был он совсем рядом.
Вот так и случается — нередко мы опаздываем, не успеваем выполнить нужное дело. Так произошло и у меня. И не только с Е.Н. Михайловым.
Я часто бывал в городе на Неве. Был хорошо знаком с прессой Ленинграда. У мурманчан даже жива прибабунька: Ленинград это пригород Кольского края. Где бы северяне ни были, куда бы ни ездили, возвращаясь домой, добирались до северной Пальмиры и с облегчением говорили: ну, мы почти дома. В пригороде, значит?